«Непотопляемая» Маргарет Браун против рулевого Роберта Хиченса: Как это было
Словесные перепалки, отказ вернуться за утопающими и угрозы выкинуть друг друга за борт – это краткое описание одного из знаменитых эпизодов ночи гибели «Титаника», разворачивавшихся на борту шлюпки №6. Противостояние рулевого Роберта Хиченса и Маргарет Браун станет предметом обсуждения общественности и прессы, после чего Браун окончательно войдет в историю как «Непотопляемая», а Хиченса заклеймят трусом и будут упрекать в недостатке мужского достоинства. Но справедлива ли такая оценка действий рулевого, закрепившаяся в традиционной историографии «Титаника»?
Любой спор – это субъективное явление, в ходе которого каждый из участников уверен в своей правоте. История о событиях в шлюпке №6 известна большинству из слов самой Маргарет Браун – и это история осуждения рулевого, изображения его беспомощности и нежелания помогать погибающим.
Однако в этот раз мы хотим предложить вам услышать обе стороны – и сделать собственные выводы о том, кто же прав. В этой статье мы в полной мере дадим слово и устроим «очную ставку» самим главным героям этого эпизода – Маргарет Браун и Роберту Хиченсу, которые расскажут о собственном видении ситуации. Слова Маргарет мы услышим из ее большого интервью газете Newport Herald, данное ею 28 и 29 мая 1912 года. Ее точка зрения известна: рулевой в ее шлюпке оказался совсем недееспособным и совершенно грубым по отношению к дамам в лодке. В какой-то момент Маргарет не выдержала и взяла управление шлюпки на себя.
Довольно характерная фотография Маргарет Браун, сделанная в 1927 году. Такой взгляд еще называют «говорящим» (с) EastNews
А вот слова Роберта Хиченса услышать совсем не просто – о событиях в шлюпке №6 он смог высказаться лишь однажды во время Сенатского расследования, и больше возможности выступить ему не давали, предпочитая словам экипажа показания и интервью пассажиров. Лишь спустя почти век ему дали слово – это сделала правнучка Хиченса Салли Нильсон. В своей книге «Человек, который потопил Титаник: Непростая жизнь рулевого Роберта Хиченса», выпущенной в 2011 году, она постаралась собрать не только то, что было известно о ее прадеде из газет и рассказов других очевидцев, но и из воспоминаний собственной семьи – источник намного более существенный, так как только в узком кругу родных порой можно рассказать то, о чем нельзя поведать остальному миру.
Юный Роберт Хиченс (с) Senan Molony/ Mirror
Изучив собранную информацию, она попыталась понять, что же двигало ее прадедом, почему он поступал так, а не иначе, и главное – был ли он главным виновником того, что происходило в шлюпке №6? Взглянув на ситуацию глазами своего прадеда, она предположила, что для Хиченса главным оказалась задача обеспечения безопасности тех, кто был вверен ему в шлюпке, а также выполнение полученных приказов. И все бы хорошо, если бы в один из моментов в его обязанности как управляющего шлюпкой не стали вмешиваться пассажиры, дискредитируя его указания и мешая выполнять поставленные командованием приказы. Получается, это Маргарет Браун устроила неразбериху и хотела подвергнуть всех в шлюпке большой опасности? Давайте разбираться.
Салли Нильсон с книгой о собственном прадеде (с) williammurdoch.net
Шлюпка №6 оказалась шестой по счету спущенной шлюпкой, на ее борту оказалось всего 23 человека из проектных 65 пассажиров. 29-летний рулевой Роберт Хиченс, который почти за полтора часа до этого собственными глазами видел роковой айсберг и изо всех сил выворачивал штурвал влево, пытаясь уклониться от ледяной глыбы, был подозван вторым помощником капитана Лайтоллером и назначен командующим шлюпкой. К 1:10 шлюпка была готова к спуску, и когда он начался, Лайтоллер отдал приказ Хиченсу идти в сторону огней судна, видневшегося вдалеке, довезти людей до этого неизвестного парохода и вернуться к «Титанику». Это был прямой приказ, и Роберт подтвердил его получение.
Знаменитая фотография шлюпки №6. На корме виднеется стоящий рулевой Роберт Хиченс, на носу — впередсмотрящий Фредерик Флит. Справа от него — Майор Артур Пошан, и где-то в середине сидит Маргарет Браун. (c) Louis M. Ogden
Оказалась в этой шлюпке и 45-летняя Маргарет Тобин Браун, которая уже успела усадить нескольких женщин в лодки. Она так начинает свой рассказ о приключениях в шлюпке №6:
Единственным моряком в нашей шлюпке был рулевой. Он стоял у руля и возвышался над всеми нами. Он дрожал словно осиновый лист. Отходя от «Титаника», мы слышали звуки стрельбы, и позже нам говорили, что это стреляли офицеры во время спуска шлюпок, не давая людям с нижних палуб забраться внутрь лодок. Другие же говорили, что это были звуки котлов.
Рулевой, управлявший нашей шлюпкой, начал испуганным голосом вещать о том, какая судьба нас ждет, говоря, что наши попытки уйти от тонущего судна тщетны, так как оно было настолько большим, что затянет за собой все в радиусе нескольких миль. Но даже если мы избежим этой участи, говорил он, то мы все равно потонем, так как котлы взорвутся под водой, вздымая на дыбы океанское дно и разбрасывая во все стороны осколки от айсбергов. Мы были обречены в любом случае. Он говорил об ужасах, которые нас ждут, подробно описывая аварии, которые случились в Ливерпуле – как два больших парохода, «Нью-Йорк» и еще один, чуть не затянуло под проходивший рядом «Титаник». Мы же все время гребли с удвоенной силой. В шлюпке, в центре которой сгруппировались все ее обители, стояла мертвая тишина.
Салли Нильсон отвечает, что в глазах Хиченса опасность для обитателей шлюпки действительно была:
Времени не было – у руля Роберт понимал, в какой опасности они находятся и какая ответственность лежит на нем. Он прокричал: «Поторопитесь, судно скоро утонет!». Шлюпка должна была отойти от «Титаника» как можно быстрее – 46000-тонный лайнер мог создать воронку, которая затянула бы всех за собой. Только 4 дня назад «Нью-Йорк» чуть не столкнулся с «Титаником», который притянул судно к себе, и Роберт отчетливо помнил эту картину. Роберт дал инструкции гребцам: «Все вы, гребите изо всех сил». Майор Артур Пошан и впередсмотрящий Флит начали грести так быстро, как только могли. Маргарет Браун схватила весло и сказала двум женщинам тоже это сделать. Роберт же внимательно устремил свой взгляд вперед, концентрируясь на огнях вдалеке, к которым он должен был вести свою шлюпку.
Вырезанный эпизод из фильма «Титаник» Джеймса Кэмерона. Несмотря на то, что в своем фильме режиссер создает однозначно негативную репутацию рулевому, даже из этого отрывка видно, как Браун начинает перехватывать повестку на себя сразу, стоит шлюпке коснуться воды (с) 20th Century Fox/ Paramount Pictures
Крики гибнущих начали раздаваться задолго до того, как судно ушло ко дну. Браун вспоминает:
Мы услышали крики ужаса тех, кто находился на тонущем судне. Рулевой нам сказал, что это крики грузчиков со складных шлюпок. Он громко и долго продолжал ругаться. Всплески от весел частично заглушали голоса погибающих мужчин и обреченных моряков. Все женщины в шлюпке были в ужасе. Те, чьи мужья, сыновья или отцы были там, положили свои головы на плечо тех, кто сидел рядом, и лишь тяжело вздыхали и плакали.
Я пристально смотрела на быстро исчезающее в пучине судно и особенно наблюдала за большой прогулочной палубой. На ней горели все огни, но не было видно хоть какого-нибудь движения. Вдруг вода вспенилась, воды поверхности океана словно огромные руки окружили «Титаник», и он беззвучно пропал из виду.
Удивительно, но известный эпизод с требованием вернуться к тонущим в рассказе Браун выражен всего лишь парой слов, хотя из рассказов других очевидцев складывается впечатление, что вернуться назад требовали сразу многие женщины:
Когда стало ясно, что ни одно из страшных предсказаний рулевого не сбылось, мы попросили его вернуться и достать тех, кто был в воде. Он снова нам выговорил за это, рассказывая, как обезумевшие погибающие начнут хвататься за борта нашей шлюпки и перевернут ее. Он не уступил нашим мольбам и сказал, что мы должны и дальше грести в сторону далекого огонька на горизонте.
Салли на это отвечает, что
…пассажиры и экипаж в других шлюпках были слишком напуганы возможной воронкой после погружения «Титаника», поэтому гребли прочь изо всех сил. На самом деле, воронки почти не было, но кто мог это знать? Те же, кто находились дальше, боялись, что если они вернутся, люди в воде могут их перевернуть.
Стоит вспомнить, что даже знаменитое возвращение пятого офицера Гарольда Лоу за спасшимися не было мгновенным – он отдал распоряжение ждать в течение некоторого времени, выжидая, пока количество криков вдалеке станет меньше. Он понимал, что спасти всех не получится, но нельзя было подвергать опасности жизни тех, кто уже был в шлюпках.
Единственная оставленная в фильме «Титаник» Джеймса Кэмерона сцена с перепалками на борту шлюпки №6. Здесь режиссер изображает желание Браун вернуться за утопающими, на что Хиченс из фильма рекомендует даме «закрыть рот» — это произошло уже после того, как ранее Браун сама начинала принимать решения за Хиченса. Данная фраза из уст рулевого в исторических документах нигде не встречается, а также любопытно то, что режиссер предпочел оставить сцену угроз со стороны Хиченса, но не воспроизвел момент, когда Браун обещает выкинуть рулевого за борт и забирает у него командование шлюпкой (с) 20th Century Fox/ Paramount Pictures
Тем временем, Браун продолжала грести, и после трех часов на веслах они
…увидели, как огонь на горизонте стал совсем слабым и наконец полностью исчез. Затем наш рулевой, весь дрожащий на своём возвышении, размахивая руками так, словно читающий проповедь прихожанам, вновь разразился тирадой о том, какие ужасы нас ждут, говоря, что мы будем дрейфовать в океане много дней, угрожая айсбергами, которые, отражая мириады звезд, возвышались вдалеке метров на двадцать над поверхностью. Особенно он запугивал нас тем, что в шлюпке не было питьевой воды и еды, не было компаса и карты. Никто ему не отвечал. Все были в оцепенении.
У одной из женщин в шлюпке была серебряная фляга с бренди, которую она заранее додумалась взять с собой. Фляга была у нее в руке, и вдруг свет отразился от блестящей поверхности фляги, что привлекло внимание рулевого. Он потребовал у женщины дать ему эту флягу, заявляя, что замерз. Она отказала, но сняла с себя плед и укрыла его плечи, в то время как другая женщина вторым пледом укутывала его ноги и голову. Укутанный с ног до головы, он выглядел удовлетворенным.
Из показаний самого Хиченса впоследствии выяснилось, что пассажирка первого класса Хелен Бакстер действительно дала ему сделать пару глотков из фляги. Это было ему необходимо, так как, по словам Нильсон, «у Роберта не было ни пальто, ни шляпы, он продрог, и его губы начали синеть от холода». Однако и этот эпизод стал причиной осуждения после прибытия «Карпатии» — Хиченса обвинили в пьянстве и что именно из-за этого он вел себя подобным образом. Эти обвинения посыпались на Хиченса с полос газет, и в конце концов он не выдержал. В ходе дачи показаний Сенату он попросил слово и сделал следующее публичное заявление:
«Я бы хотел сделать заявление относительно интервью Миссис Мэйерс о выпитом мною виски и о пледах. Мне было очень холодно, сэр, и на мне не было головного убора. У одной дамы была фляга с виски или бренди, что-то подобное, которую ей дал один из джентльменов на судне. Она ее вытащила и дала мне выпить столовую ложку напитка. Другая женщина, находившаяся на дне шлюпки в довольно слабом состоянии, дала мне наполовину влажный, наполовину сухой плед, чтобы я согрелся, так как я сам наполовину замерз. Я считаю, сэр, что с стороны этой леди несправедливо делать такие заявления».
29-летний Роберт Хиченс во время проведения расследования гибели «Титаника». (c) Simon Medhurst Collection
Ситуация в шлюпке №6 тем временем продолжала накаляться. Нильсон рассказывает о возникших трениях между пассажирами и Хиченсом:
Спустя некоторое время, Майор Артур Пошан начал требовать, чтобы они поменялись с Робертом местами. Он хотел стоять у руля, а рулевому предлагал сесть за весло, но Роберт даже и не думал о таком. Он знал, что если в шлюпке не было офицера, который командует шлюпкой, то эта задача переходит к рулевому. Старшие офицеры дали Роберту прямые указания по управлению шлюпкой, и ничто не должно было сместить его с этого положения. «Мне поручено управлять этой шлюпкой!» — прокричал он. «Идите и делайте то, что вам говорят». Майор Пошан не простит такого обращения и на расследовании еще это припомнит.
В то же время, в рассказе Маргарет Браун данный эпизод выглядел иначе:
Мы попросили рулевого подменить кого-нибудь на веслах, предлагая, чтобы мы сели за руль. Он категорически отказал и начал лишь подгонять нас, приговаривая: «Эй ты, с правого борта. Ты кладешь весло в воду под неправильным углом!» Никто ничего не отвечал на его выкрики, раздававшиеся в монотонной тишине, и мы продолжали налегать на весла, гребя, куда глаза глядят.
Подробное фото шлюпки №6, приближающейся к «Карпатии». Вёсла в руках Фредерика Флита и Артура Пошана. На руле (стоит) — Роберт Хиченс (с) Library of Congress’s Prints and Photographs division
Бесцельному блужданию в океане пришел конец, когда вдалеке показалась еще одна шлюпка. Браун продолжает:
Вдруг рулевой увидел другую шлюпку и крикнул ей, чтобы та подошла к нашей и скрепилась швартовами. Он приказал нашим женщинам взять фонарь и просигналить другой шлюпке, что женщины беспрекословно выполнили. Они выполнили этот и другой приказ – чтобы мы бросили весла и начали ждать, пока нас спасут. Спустя некоторое время, к нам подошла другая шлюпка, перебросила веревки и скрепилась с нашей, на ней также перестали грести. С противоположной стороны я увидела мужчину в белой пижаме – и он сам выглядел словно эта пижама. Его зубы стучали, и сам он практически окоченел. Понимая, что его ждет, я сказала, что ему стоит начать грести, чтобы поддерживать циркуляцию крови в нем, на что наш рулевой вновь ответил решительным отказом.
Находясь посреди океана без движения и ощущая надвигающийся холод со стороны ледяного поля, мы потребовали, чтобы нам позволили грести, чтобы согреться. Вдруг в нашу шлюпку из соседней перепрыгнул наполовину замёрзший кочегар, весь черный от угольной пыли и одетый лишь в тонкий свитер. Я взяла свою соболиную накидку и закутала его от пояса и до ног, закрепив накидку у его лодыжек. Я протянула ему весло и сказала мужчине в пижаме, чтобы мы отсоединялись от соседней шлюпки – и наш рулевой тут же взвыл. Он приблизился, чтобы помешать этому, и я сказала, что если он это сделает, то будет выброшен за борт. Я почувствовала, как кто-то положил руку на мое плечо, успокаивая и говоря, что угрозы не нужны и нет необходимости никого выбрасывать за борт, так как если бы я только приблизилась к нему, он бы и сам прыгнул в воду – настолько испуганным он был. Он к этому времени находился в таком отчаянии, что опасался, что любое движение может привести к тому, что пробка на днище выскочит из своего отверстия (потребовалось три человека и немало времени, чтобы нащупать ее, достать и вставить в отверстие), вода хлынет внутрь и может затопить шлюпку. Наш рулевой стал уж очень хамить, и тут наш укутанный в соболь кочегар с акцентом кокни, какой можно услышать на Хаймаркет в Лондоне, сказал ему: «Хэй, парень, ты не в курсе, что разговариваешь с дамой?»
На некоторое время рулевой замолк, и мы снова принялись грести.
Однако для Хиченса, по мнению правнучки, эпизод с угрозами, выглядел немного по-другому. Впервые, по ее словам, Хиченс получил возможность отдохнуть и отдышаться, но активность Браун лишь создавала дополнительное напряжение среди обитателей шлюпки:
Наконец, Роберт дал команду сушить весла, чтобы гребцы могли отдохнуть. Затем из темноты приблизилась шлюпка №16, в которой Роберт увидел судового полицейского Роберта Бэйли. Две шлюпки связали между собой, и это был первый раз за три часа, когда Роберт смог присесть, усталость отдавалась по всему телу». Когда появились первые признаки спешащей на помощь «Карпатии», «Молли Браун вскочила на ноги и начала раздавать команды. «Вернитесь на место, сядьте!» — крикнул Роберт, ему уже хватило этой женщины. «Я раздаю здесь команды», — недовольно продолжил он. Затем он обратился к Бэйли: «У вас найдется гребец для нас?» После согласия Бэйли, в шлюпку Роберта быстро перелез покрытый сажей кочегар и взялся за весло.
Тем временем, Моли Браун обратилась к кочегару и велела ему отвязываться от соседней шлюпки. Роберт попытался остановить ее, и она встала прямо напротив него. Посыпались обвинения и ругательства, наконец, Молли процедила: «Если вы подойдете ко мне хоть на шаг ближе, я выброшу вас за борт». Потребовались усилия соседей, чтобы вернуть Роберта и Молли на место. Бэйли отвязал веревки, и шлюпка вновь отправилась в путь.
К этому времени, судя по всему, пик страстей пошел на спад, да и изможденные люди совершенно не имели больше сил на выяснение каких-либо отношений. Хиченс практически до самой «Карпатии» предпочел не вступать в перепалки с теми, кто не был с ним согласен, и лишь молча продолжал стоять у руля шлюпки. По этой причине, не хотелось бы более прерывать историю Маргарет Браун и даем ей возможность до конца поведать о самом счастливом моменте – обнаружении «Карпатии» и окончательном спасении:
Две женщины пришли на подмогу тем, кто греб уже довольно давно, и сели за весла. Мы бесцельно и бесконечно гребли и гребли, вдалеке в милях от нас вспыхивали огоньки других шлюпок.
Вдруг молодая англичанка, сидевшая на весле и наблюдавшая за горизонтом, приятным мелодичным голосом вскрикнула: «Смотрите, там свет!» Все посмотрели туда, куда она указывала, и лишь наш пессимистичный рулевой пробурчал: «Это падающая звезда». Свет становился все ярче, и вскоре мы могли разглядеть ярко освещенные палубы. Рулевой сказал, что это судно (точнее, что это «Олимпик», так как он проходил здесь недавно, но на самом деле он прошел здесь лишь два дня спустя). Он с облегчением вздохнул и вновь приказал бросить весла.
Мы увидели, как пароход приближается к небольшим шлюпкам вокруг него, мы же находились на расстоянии 6 или 8 миль от них – это расстояние казалось нам бесконечным. Мы увидели, что судно остановилось.
Я сказала, что вне зависимости от того, что говорит рулевой, мы должны грести в сторону парохода. Молодая англичанка вновь с энтузиазмом взялась за работу, с каждым взмахом весла подбадривая обессилевших людей в шлюпке.
Шлюпка №6 приближается к «Карпатии», она стала последней поднятой из воды шлюпкой. (с) Louis M. Ogden
Рассвет показал нам весь ужас ситуации, в которой мы находились. Вокруг нас были поля изо льда, состоявшего из бесчисленного множества возвышающихся айсбергов. Где-то спустя полчаса, словно шар расплавленного свинца, взошло солнце. Природа предстала перед нами в таких картинах, которые находятся за гранью воображения человеческого разума. Однако до этого тихое море стало неспокойным, и это замедляло наше продвижение. Мы видели, как шлюпки причаливают одна за другой.
Ко времени, когда мы подошли к «Карпатии», океан не на шутку разыгрался. Наша шлюпка пришла последней, нам было непросто подойти к борту – три или четыре попытки оказались неудачными. Каждый раз нас ударяло о борт и отбрасывало словно резиновый мячик. Тогда нам сверху скинули веревку с широкой деревянной доской, привязанной к веревке четырьмя узлами. Доска оказалась подобием качелей, на которую мы садились и держались за еще одну веревку. Затем нас по одному поднимали наверх, где нас ждали десятки членов экипажа, офицеров и докторов.
Шлюпка №6 (слева) у борта «Карпатии». Хиченс на корме подруливает к борту судна. (с) Louis M. Ogden
Казалось бы, на этом счастливом моменте Хиченс и Браун должны были расстаться навсегда, чтобы больше не попадаться на глаза друг другу, но «нашего рулевого» Браун все-таки еще раз встретила:
Войдя в обеденный салон, я увидела, что в одном из его углов сидит наш бравый и геройский рулевой в окружении группы людей. Он активно жестикулировал и пытался впечатлить своих слушателей, рассказывая им, как непросто ему было навести дисциплину среди обитателей его шлюпки. Завидев некоторых из нас, рассказ долго не продлился, и рулевой поспешил ретироваться.
Ретировался ли он, потому что ему было стыдно? Или же потому, что ему уже и так хватило многочасовой компании Маргарет Браун, которая дискредитировала его указания, отбирала командование в шлюпке и хотела поставить всех под угрозу?
Уже на суше, в Нью-Йорке, Хиченс, выступая в Сенате, не смог сдержать настоящую обиду, которую он испытывал после того, как на него посыпались обвинения. Он нашел в себе смелости и публично попросил хоть какого-нибудь снисхождения к нему:
«Когда мы подошли к судну, я обращался со всеми так осторожно, как только мог, я последним покинул шлюпку, и мне кажется, что я не заслужил того, что обо мне пишут в газетах».
Эти слова Хиченса не были услышаны, и он еще получит долю дурной славы – как при жизни, так и после нее. Массовая культура лишь закрепит за ним образ негодяя — Хиченса постигнет та же судьба, что Брюса Исмея и Уильяма Мэрдока. По этой причине, никогда не будет недостатка тех, кто готов с радостью обвинять человека, пытавшегося, по его мнению, лишь выполнять свои обязанности ответственного за шлюпку. А вот тех, кто бы смог взглянуть на ситуацию глазами Хиченса, отыщется совсем немного. Среди них – его правнучка Салли, которая попыталась понять Хиченса не просто как своего прадеда, а как обычного человека, волею судьбы оказавшегося ответственным за десятки пассажиров посреди ледяной Атлантики ночью 15 апреля 1912 года:
Женщины в его шлюпке пробыли в океане больше 7 часов. Они замерзли, невероятно устали и находились в ужасе от незнания, живы ли их близкие или погибли. Они не были готовы к горю, но были готовы обвинять. Им хотелось как-то выплеснуть свои переживания, и Роберт, который не лез в карман за словом и не обладал галантными манерами, а также как человек ниже социальным статусом и ниже рангом чем те, кто остались на «Титанике», стал жертвой этого. В глазах пассажиров в шлюпке он был трусом по сравнению с теми офицерами и отважными членами команды, которые остались героями на борту «Титаника». Он не вернулся за утопающими – но этого не сделали большинство других шлюпок по той же причине, по которой не вернулся и Роберт. Он не сидел на веслах, так как считал необходимым нахождение на командном посту у руля, и по этой причине женщины решили, что имеют достаточно причин вымещать свою злость и негодование на Роберте.
Хиченс со своей женой Флоренс и сестрой жены в 1938 году (с) Sally Nillson Collection
Точнее смог высказаться лишь сам Роберт, однажды произнеся фразу, которая описывает все превратности его судьбы:
«Она могла сесть в абсолютно любую шлюпку на Титанике! Почему, о почему же она села именно в мою?»
Максим Полищук для Историко-Исследовательского Сообщества Титаника
Источники:
- Sally Nillson: “The Man Who Sank Titanic: The Troubled Life Of Quartermaster Robert Hichens” (The History Press; 2011)
- Tim Maltin, Nicholas Wade: “Titanic, First Accounts: (Penguin Classics Deluxe Edition)” (Penguin Classics; 2012)
- titanicinquiry.org