Глава 6. Мина или торпеда? Загадки крушения «Британника»

---

Проект «БРИТАННИК»: Вступление
Глава 1. Рождение Гиганта
Глава 2. Брат, но не близнец. Различия в конструкции и системах безопасности
Глава 2. Брат, но не близнец. Прогулка по палубам «Британника»
Глава 3. Первая мировая война
Глава 4. Шесть рейсов госпитального судна Его Величества «Британника»
Глава 5. Гибель «Британника»

---

Когда начинаешь изучать причины гибели «Британника», то самое распространенное утверждение, которое можно услышать — «Он затонул, потому что подорвался на мине». И почти всегда все аргументы этого утверждения сводятся к тому, что «кто-то где-то слышал», что причиной взрыва была мина, либо же «так сказали в одном документальном фильме». В год столетия гибели «Британника» настало время наконец изучить первоисточники тех или иных заявлений, чтобы попытаться выяснить правду. Сразу скажем, что после прочтения этой статьи станет ясно, что всё далеко не так однозначно, как принято считать.

Для начала, давайте попробуем разобраться, какой силы был взрыв и было ли их два, как иногда утверждают. Источником такого утверждения в первую очередь служит самая первая экспедиция Жака Ива Кусто к «Британнику» в 1976 году. Увидев развороченный нос, Кусто предположил, что за взрывом мины (или торпеды), в самом судне произошел ещё один взрыв. Однако показания спасшихся не подтверждают наличие второго взрыва. Практически во всех случаях очевидцы рассказывают о единичном «громком, сильном взрыве». Об этом и говорится в официальном отчете расследования катастрофы:

«Был только один взрыв. Он произошел ниже ватерлинии по правому борту в районе между 2 и 3 грузовыми отсеками, разрушая между ними переборку и затем затапливая эти два отсека. Неизвестно, была ли затронута переборка между 1 и 2 грузовыми отсеками, но такая вероятность существует. В любом случае, грузовой отсек был бы затоплен через туннель для кочегаров.

Переборка между 3 грузовым отсеком и 6-й котельной не была повреждена, но вода начала поступать, так как водонепроницаемая дверь не смогла закрыться. Вода затем начала поступать и в котельную № 5, так как ВНД хоть и частично, но так и не закрылась».

Тем не менее, в течение многих лет исследователи строили различные предположения относительно того, был ли второй взрыв и что могло послужить его причиной. Вот основные из них (а также факты, эти предположения опровергающие):

Угольная пыль. Одна из основных теорий, предложенных еще Кусто. Суть её состоит в том, что к концу рейса в воздухе обычно скапливается много угольной пыли, которая очень взрывоопасна. И в сочетании с сильным взрывом, сама пыль могла воспламениться и стать причиной «второго взрыва». Однако в ходе экспедиции 1999 года были исследованы нижние помещения, и было обнаружено, что угольные бункеры, в которых предположительно и мог произойти второй взрывы, были абсолютно целыми. Так что угольная пыль не спровоцировала взрыв.

Эфир в грузовых отсеках. Так как «Британник» был госпитальным судном, на нем в грузовых отсеках находилось большое количество медикаментов, среди которых был и легковоспламеняющийся эфир, использовавшийся в то время как анестетик. Однако исследования в ходе экспедиций показали, что трюмы были полностью пустыми, не было найдено никаких следов медикаментов или чего-нибудь ещё.

Нелегально перевозимые боеприпасы. Ни одна экспедиция не нашла ни малейшего свидетельства, что на «Британнике» было какое-либо вооружение или боеприпасы.

Таким образом, как из показаний очевидцев, так и из данных с экспедиций видно, что никакого второго взрыва не было. Такой масштаб повреждений мог появиться в результате сильного столкновения носа с дном – такое заключение в 1995 году сделал Роберт Баллард в ходе своей экспедиции на «Британник». Вероятно, это предположение является наиболее правдоподобным.

Еще один вопрос: Почему водонепроницаемые двери, а в особенности, двери между котельными, не закрылись, и стали, по большому счету, главной причиной гибели «Британника»?

Кинетическая энергия от взрыва ударила по всему корпусу судна, это привело к тому, что корпус приподнялся, сместился на 3 градуса влево и очень сильно задрожал. Вероятно, взрывная волна повредила и руль «Британника», что объясняет, почему капитан Бартлетт отдавал разные команды на разные двигатели. Более того, ударная волна повредила и переборки, находившиеся в непосредственной близости от взрыва, и именно это стало причиной того, что механизмы закрытия дверей, который должны были в любом случае закрыться при поступлении воды, заклинило.

Теперь, когда мы изучили характер повреждений, выяснили, что второго взрыва и не было и разобрались, почему не закрылись водонепроницаемые переборки, настала пора перейти к главному вопросу:

Что же потопило «Британник» — мина или торпеда?

А начнем изучение этого вопроса с тезиса, изложенном в официальном отчете о расследовании катастрофы:

«Причиной взрыва могла послужить мина или торпеда. Вероятнее всего, причиной была именно мина».

---

Теория о торпеде

И уже здесь начинается самое интересное — в самом отчете нет ни одного свидетельства в пользу теории о мине, но предостаточно свидетельств очевидцев, утверждавших, что они видели и подлодку, и торпеду (и даже не одну). Рассмотрим эти заявления:

Томас Уолтерс, стюард, находился на правому борту прогулочной палубы:

«Я заметил, как белая полоса на большой скорости приближается к носу судна. В моей голове пронеслась мысль, что это торпеда. Я схватился за ограждения и приготовился к взрыву, который произошел почти сразу же».

Генри Этчес, повар, находился на левом борту на корме:

«Я был на корме, когда по правому борту случился взрыв. Я сразу же побежал к левому борту и находясь сразу позади кормового мостика, увидел, как что-то, оставляющее белую полосу, приближается к тому месту, где я стоял. Эта полоса была настолько длинной, насколько я мог видеть. Рядом никого не было, и после этого я побежал к своей шлюпке».

Видимо, здесь Этчес говорит о второй торпеде, которая прошла мимо кормы.

Томас Экетт, член инженерной команды, шлюпочный пост № 19, правый борт, корма. Примерно 20 минут после взрыва:

«Посмотрев на воду, я увидел в в сторону носа где-то в четверти мили от нас по правому борту то, что показалось мне небольшой мачтой или трубой, выглядывающей из воды где-то на 1 метр. Вокруг этого объекта пенилась вода и как будто он двигался вперед с малой скоростью. Курс, с которым двигался этот объект, шел наперерез курсу «Британника»».

Слова Экетта подтвердил кочегар Биффен, стоявший рядом. По его словам, этот объект находился над водой где-то 4 минуты, а затем скрылся под водой.

В отчете капитана Бартлетта также говорится о торпедах и неизвестном объекте:

«…есть свидетельства, что были замечены следы двух торпед – одна из них ударила в районе носа судна по правому борту, вторая прошла мимо кормы с левого борта. Также двое мужчин сообщали о том, что видели предмет, являвшийся частью, по их словам, подводной лодки. Это произошло 20 минут спустя после взрыва по правому борту».

Также стоит упомянуть и воспоминания преподобного Джона Флеминга, описанные в его биографической книге:

«Многие люди утверждали, что они видели, как одна торпеда прошла мимо руля, а вторая ударила в нос «Британика».

Более того, и этот момент важно запомнить, в книге он говорит, что греческие крестьяне видели подлодку в этих водах утром 21 ноября, за несколько часов до прохождения здесь «Британника».

Таким образом, имеются показания минимум трех человек, которые, по их словам, видели и приближающиеся торпеды, и подлодки, находившиеся неподалеку. Их свидетельства ценны еще и потому, что в момент взрыва — 8:12 утра — почти все на борту завтракали и находили внутри судна, поэтому тех, кто что-то мог увидеть, можно было пересчитать по пальцам.

Вообще, насколько была реальна возможность того, что подлодки могли атаковать защищенные международными законами госпитальные суда? Более чем реальна.

В ходе Первой Мировой войны случались эпизоды, когда командование немецких подводных лодок открыто игнорировало эти законы. Наиболее ярко это нарушение международных норм проявилось 27 июня 1918, когда госпитальное судно «Llandovery Castle» было намеренно атаковано немецкой подлодкой U-86. Судно начало тонуть, начали спускать шлюпки, несмотря на сильный крен. Из воды постепенно начали доставать людей, но тут лодка всплыла, и ее командование запретило людям в шлюпках поднимать людей из воды. Более того, после того, как немцы обвинили членов экипажа судна, что на нем тайно перевозились военные американские летчики, подлодка начала таранить шлюпки, а затем открыла огонь по спасшимся. В общей сложности, погибли 146 человек – почти весь медицинский персонал.

Можно смело утверждать, что немцы подозревали британцев в злоупотреблении статусом госпитальных судов и использовании их для секретной и незаконной переброски военных на балканский фронт. Вот слова штурмана подлодки U73, легендарного Мартина Нимёллера, где он описывает то, что видел 28 октября 1916 — в день, когда они устанавливали минные поля:

«В течение дня мимо прошло еще больше судов, особенно госпитальных, выделяющихся своим белым цветом и зеленой линией. И либо в лагере французов возникла какая-то эпидемия, либо же они использовали защиту Красного креста для перевозки войск и боеприпасов!»

Ещё одной важной причиной для немцев сомневаться в честности британцев может служить тот факт, что британские госпитальные суда действительно использовались для перевозки солдат: в начале войны «Аквитания» и «Мавритания», до того, как стали перевозить раненых, использовались для переброски войск на фронт. Это серьезно усилило уверенность немцев в том, что британцы их обманывали. И если они думали, что то или иное судно перевозило военные части, то без раздумий его торпедировали при первой возможности.

И здесь самое время вспомнить об истории Альберта Мессани, произошедшей во время предыдущего — 5-го — рейса «Британника». Он был уверен, что на «Британнике» незаконно перевозили войска (хотя это был лишь медицинский корпус). И хотя он и был пленником, которого после прибытия судна в Саутгемптон под надзором доставили в госпиталь, нельзя исключать возможности, что он каким-либо образом передал своим сослуживцам или немецкому командованию свои подозрения, что ситуация на «Британнике» не так чиста, как кажется. Если немцы получили данную информацию от Мессани, то у них появился оправданный с их точки зрения мотив потопить самое большое судно в мире. Так и случилось — буквально в следующем рейсе «Британник» затонул.

И это не просто голословные предположения, существуют сообщения , что немцы действительно хотели потопить «Британник». Вот воспоминания английского капитана МакНила:

«Телеграфист Уоррен сообщил мне, что перехватил одно из немецких сообщений, отправленное в Афины их союзникам. В нем говорилось о намерении торпедировать самое больше судно в мире, госпитальное судно «Британник», так как было известно, что оно перевозит войска. Я понимал, что в то время немцы могли потопить любое судно без промедления».

А вот такое сообщение было опубликовано в газете «Таймс»:

«Две подлодки находились неподалеку от острова Кеа, и их миссей было послать «Британник» на дно. Лайнер был атакован торпедами с двух сторон одновременно. Одна из них не попала в цель, но вторая стала фатальной для судна».

Это сообщение интересно также тем, что объясняет наличие двух торпед в воспоминаниях очевидцев.

Еще одним важным документом является судовой журнал подлодки U-73, к истории которой мы ещё подробно вернемся. В нём рассказывается о том, что когда команда установила минные поля в проливе Кеа 28 октября 1916, она залегла неподалеку, и когда мимо них проходили суда, которые не натыкались на мины, они пытались их торпедировать.

Как видим, теория о торпедировании «Британника» выглядит теперь вполне вероятной. Так можно ли после изучения указанных выше данных считать теорию о торпеде наиболее правдивой? Перед тем, как проводить финальный анализ приведённых аргументов, следует поподробнее изучить теорию о мине.

---

Теория о мине

В основном документе — отчете о расследовании гибели «Британника» — не упоминается ни одного аргумента в пользу теории о мине, кроме факта отсутствия водяного столба, возникающего лишь при попадании в судно торпеды. Но существует важное свидетельство — слова немецкого моряка, плененного после потопления подлодки UB-109. Он заявлял, что был на борту подлодки U-73, когда она устанавливала минные поля в проливе Кеа менее чем за час до прохода «Британника». И если вспомнить слова греческих крестьян о том, что они видели подлодку, то имеются как минимум два устных свидетельства наличия некой подлодки, которая могла быть как-то связана с гибелью «Британника».

После войны капитан U-73 Гюстав Зисс подтвердил, что его подлодка была в этом районе, однако не 21 ноября, а мины, установленные им в октябре, стали причиной гибели еще одного британского судна и французского парохода «Бурдигала» за неделю до гибели «Британника».

Судовой журнал U-73 рассказывает о минах, установленных подлодкой 28 октября 1916 в проливе Кеа. Днём подлодка всплыла, и моряки отметили, что рядом проходят вражеские суда, включая и госпитальные — видимо, это был тот маршрут, который использовал и «Британик». Подлодка установила два минных поля, каждое такое поле состояло из 6 мин. Мины, которые ставила подлодка, были якорного типа и использовались на глубине. Сама мина обладала положительной плавучестью и находилась в защитном кожухе. С помощью кабеля или цепи мина соединялась с якорем, цеплявшимся за дно и который удерживал её на одном месте и на заданной глубине.

После установки мин U-73 направилась севернее, наблюдала за проходящими судами, и если мины их не задевали, пыталась их торпедировать (об этом мы уже писали выше), поэтому некоторые также предположили, что некая подлодка как раз и могла и торпедировать «Британник» после его прохождения минного поля.

Остатки минного поля.

Для того, чтобы обнаружить реальные доказательства минной теории, были организованы несколько экспедиций. Так, экспедиция 2003 года как раз и обнаружила, как считается, остатки минного поля неподалеку от места крушения. В то время дайверам не удалось тщательно изучить предполагаемые остатки, но на изображениях с подводного сонара можно было разглядеть то, что было похоже на минные якоря и остатки минного кожуха. Стоит отметить, что эти объекты находятся достаточно близко от координат, отмеченных в судовом журнале U-73.

Подробно изучить эти объекты удалось лишь в 2008 году. Телеуправляемый робот опустился к  остаткам предполагаемого минного кожуха и с помощью манипулятора смог вытащить кабель из объекта, который был отправлен на идентификацию в европейскую лабораторию. Результаты тестов показали, что этот кабель использовался немцами во время Первой мировой войны. Однако, официально результаты опубликованы не были, поэтому нельзя точно сказать, частью какого объекта был этот кабель.

Что качается остатков якоря, то здесь тоже нельзя ничего окончательно утверждать. Саймон Миллс, владелец «Британника», утверждает, что некоторые такие якоря могли оказаться рядом с обломками в результате действий местных рыбаков. Их рыболовные сети периодически зацепляются за остатки мин, судов и т. д., и чтобы предотвратить повреждение сетей, рыбаки поднимают эти металлические обломки (среди которых могут быть и минные якоря) и сбрасывают их на большей глубине, куда их сети не достают.

Также нельзя утверждать, что это остатки «того самого» минного поля. В этом месте устанавливались минные поля и до, и после гибели «Британника». Более того, мины здесь находились и во время следующей войны — Второй мировой. Достоверно установить, имеют ли какое-либо отношению обнаруженные объекты к судьбе «Британника», не представляется возможным.

---

Финальный анализ представленных аргументов.

После изучения всех представленных версий настало время провести их окончательный анализ, основываясь на документальных данных и практиках военного времени Первой мировой.

Во-первых, архивы ясно говорят о том, что во время гибели «Британника» рядом не было ни одной немецкой, австрийской или болгарской подлодки.

Передвижения всех подлодок немецких ВМС (Deutsche Kaiserliche Kriegsmarine) тщательно документировались, и немецкие и австрийские архивы не содержат ни одного указания на то, что с 29 октября 1916 в районе острова Кеа была хоть одна немецкая или австрийская подлодка. Согласно архивным давным (которые подтверждаются и записям в судовом журнале), единственная подводная лодка, находившаяся в Эгейском море, была как раз та самая U-73, которая с 27 по 29 октября расставляла минные поля #31, 32, 33. После этого она покинула море, направилась к Каттаро, где находилась и 21 ноября, во время гибели «Британника».

Во-вторых, если бы у немцев действительно были мотивы атаковать госпитальные суда, вряд ли бы они делали это открыто. Торпедирование «Лузитании» вызвало сильное возмущение в США, и американцы на тот момент как раз рассматривали возможность участия в войне. Немцы же старались всеми силами избежать подобного развития сценария. По этой причине в октябре 1916 германское командование отдало подлодкам распоряжение не торпедировать пассажирские суда, даже если они вооружены:

«12 октября 1916. Командирам немецких подводных лодок, находящихся в Средиземном море. В данном секторе все пассажирские суда, даже если на них имеется вооружение, должны оставаться нетронутыми при любых обстоятельствах».

Это распоряжение оставалось в силе до начала 1917 года, и если командование подлодки нарушало его, то ему предстояло разбирательство в немецком адмиралтействе. И если бы «Британник», который плюс ко всему был защищен статусом госпитального судна, действительно был торпедирован, то это было бы опрометчивым шагом, а расследование последовало бы незамедлительно. Информации о подобном разбирательстве не существует.

В-третьих, среди командиров немецких субмарин существовала конкуренция относительно количества и тоннажа потопленных ими вражеских судов, так как от этих показателей напрямую зависело, получит ли офицер ту или иную награду. Более того, у немцев существовало правило после потопления каждого судна брать Регистровую книгу Ллойда и зачёркивать в ней затопленное судно, отмечая, кому из капитанов причитаются «потопленные тонны». Тот факт, что ни во время, ни после войны ни один из немецких или австрийских капитанов не пришел за своей «добычей», свидетельствует о том, что ни одна подлодка не могла затопить лайнер. Конечно, можно возразить, что командование такой подлодки могло просто не заявлять о своей атаке, опасаясь преследования в 1916 году, но в 1917-1918 немцы вели уже настоящую подводную войну на уничтожение, и кто-нибудь уж точно не преминул бы возможностью заявить свои права на «Британник».

Более того, само немецкое адмиралтейство верило, что «Британник» затонул из-за мины, и скорее всего «потопленные тонны» были приписаны на счёт Гюстава Зисса — человека, расставившего роковые мины. И действительно, 10 декабря 1963 года, в 80-й день рождения Зисса, местная газета, ссылаясь на адмиралтейство, написала, что Зисс — человек, потопивший самое большое британское судно.

В-четвертых, следует разобраться, а что же видели очевидцы. Во время гибели, уже после взрыва, Томас Экетт и кочегар Биффен утверждали, что видели перископ, находившийся над водой около 20 минут. Интересно, что практически идентичный случай произошел за неделю до гибели «Британника», на судне «Бурдигала». Оно также затонуло в результате взрыва, и спасшиеся утверждают, что когда судно уже тонуло, над поверхностью также появился перископ, по котором команда дала очередь из 15 выстрелов. После гибели судна долго шли споры, была ли это мина или торпеда, и лишь в 2008 году, когда «Бурдигала» была обнаружена, установили, что это была именно мина.

Конечно, было бы слишком самоуверенно сомневаться в словах очевидцев, но в случае с показаниями, которые давали люди в ходе войны, часто случается так, что они далеко не всегда рассказывают о том, как всё было на самом деле. Особенно это актуально для людей, ходивших морем — они находились в постоянном страхе быть атакованными подлодками. Этот страх заставлял выискивать подлодки, даже когда их не было рядом — существуют десятки таких случаев. Особенно усиленно масла в огонь подливали газеты: чуть ли не каждый случай гибели судна они приписывали подлодкам и торпедам, а впоследствии выяснялось, что виноваты были мины. Здесь стоит рассказать об истории гибели имеющих непосредственное отношение к местоположению «Британнику» судов под названием Angeliki и SS Kiki Isaia. Первое затонуло 28 октября 1916, а второе 31 октября 1916. Оба крушения произошли неподалеку от острова Флевес как раз в том месте, где U-73 установила минное поле № 31 («Британник» предположительно напоролся на мину поля № 32). В прессе сразу появились сообщения, что суда затонули в результате торпедирования: «Ужасная гибель парохода Angeliki — торпедирован подлодкой у острова Флевес». В случае с Kiki Isaia пресса вопрошала «Торпедирован или потоплен миной?» В случае с последним пресса сослалась на слова капитана Георгиуса Сачтуриса, который говорил, что «слышал жужжащий звук запущенной торпеды».

Но, как и в случае с «Британником» и «Бурдигалой», ни один командир не заявил свои права на «потопленные тонны» этих двух судов. Учитывая место крушения и расположение минных полей, само германское адмиралтейство полагало, что эти оба судна затонули из-за взрыва мины.

Ещё один случай, произошедший в этом самом районе Эгейского моря — взрыв на госпитальном судне Braemar Castle, произошедшем 23 ноября 1916 — 2 дня спустя после гибели «Британника». Взрыв произошёл на том месте, где как раз располагалось установленное 29 октября U-73 минное поле № 33. Газета «Эмпрос» от 25 ноября 1916 сообщает, что «Еще одно судно было торпедировано между островами Тинос и Миконос». И снова эти заявления оказались неверными — судно хоть и получило пробоину, но капитан смог посадить его на мель, в результате чего оно не затонуло и было отправлено на ремонт. В ходе ремонта выяснилось, что источником взрыва была именно мина, а не торпеда.

Данные исторические факты доказывают, что очень часто заявления о торпедировании того или иного судна в итоге оказывались неверными, и появлялись лишь по причине постоянной атмосферы страха. И можно предположить, что подобные заявления, связанные с гибелью «Британника», тоже часто являлись преувеличенными.

Интересна и другая тенденция – все вышеперечисленные кораблекрушения произошли в одном районе Эгейского моря – том самом, где U-73 размещала свои минные поля № 31, 32, 33. И случались они в этом месте как раз уже после того, как мины были расставлены. Если три судна подорвались здесь на мине, то вероятность, что то же самое случилось и с «Британником», почти не вызывает сомнений.

Итак, мы провели масштабное изучение показаний очевидцев, данных архивов и результатов современных подводных исследований, чтобы выявить причины прогремевшего на «Британнике» взрыва. Теперь можно сделать следующие общие выводы:

• Взрыв на «Британнике» был единичным, никакого второго взрыва в результате воспламенения угольный пыли и т д не было;
• Существует довольно большое количество аргументов в пользу торпеды – даже больше, чем обычно бывает в таких случаях. Минимум трое очевидцев говорили о том, что видели след от торпеды, либо перископ над водой. Конечно, существует большая вероятность, что очевидцы видели «то, что хотели видеть» — они постоянно жили в ожидании торпедной атаки (см. 4-й пункт анализа).  Тем не менее, они там были, а мы – нет, так что нельзя просто так списывать данные показания;
• У немцев действительно существовали мотивы торпедировать защищенное госпитальное судно, хотя командование это и запрещало;
• Тем не менее, ни один командир немецкой подводной лодки не взял на себя ответственность за потопление лайнера, хотя это было бы «лакомой добычей» для любого офицера;
• Данные немецких архивов опровергают наличие каких-либо подлодок в данном районе Эгейского моря в момент гибели «Британника». Здесь их не было с октября 1916 года;
• Однако, есть слова как минимум двух человек, утверждавших, что видели подлодку неподалеку от места гибели утром 21 ноября 1916;
• В то же время, именно в этом регионе располагались немецкие минные заграждения, расставленные лодкой U-73, этому есть официальные архивные подтверждения;
• В ходе экспедиций 2003 и 2008 годов были обнаружены предполагаемые остатки минного поля. Но проведенный анализ не позволяет утверждать, что это были те самые мины, которые установила U-73. Более того, предполагаемые остатки мин могли сюда перетащить местные рыбаки;
• За один месяц – с 28 октября по 25 ноября 1916 —  в данном районе Эгейского моря от взрыва пострадали минимум три судна, и было доказано, что причиной служили именно мины. Поэтому вероятность, что это была мина, на которую напоролся «Британник» 21 ноября, очень велика. 

Конечно, в будущем еще будет продолжено изучение данного вопроса. Возможно, существуют архивные данные, которые только предстоит открыть, или же изучение останков «Британника» на дне даст новые сведения о характере взрыва. Но на данный момент комплексное изучение данных приводит к выводу, что причиной гибели лайнера более чем вероятно стала мина. И теперь на вопрос, что же погубило «Британник», самым верным ответом будет «почти наверняка мина».

Но полностью уверенным, ввиду такого количества аргументов в пользу подлодки, быть, все-таки, нельзя.

---

Как бы то ни было, взрыв потопил «Британник», и он с грохотом погрузился на неглубокое дно Эгейского моря. Но на этом история «Британника» не закончилась — начался новый этап в истории жизни судна — «подводный». В 1976 году легендарный Жак Ив Кусто спустя 60 лет после катастрофы отыскал «Британник», и с тех пор к нему погружались даже больше чем к «Титанику». О всех экспедициях к «Британнику», о том, какие открытия в ходе них были сделаны и вообще, в каком состоянии он находится сейчас мы расскажем в следующей главе из 2-х частей «Экспедиции к «Британнику»

---

Автор: Максим Полищук
https://vk.com/id6269719
https://www.facebook.com/maxim.polishchuk.5 

При использовании материалов статьи, обязательно указание на источник.