«Как я спаслась с Титаника»: влспоминания Маргарет Браун (Часть 1)

19 июля 1867 года родилась Маргарет Тобин Браун. В честь дня ее рождения мы впервые начинаем публикацию полной версии воспоминаний миссис Браун о ее путешествии и спасении с «Титаника», которую она написала специально для выпуска газеты Newport Herald вскоре после возвращения домой.  В первой части Браун поведает о том, как она попала на «Титаник», как проводила первые беспечные дни на борту огромного лайнера и как капитан в последний раз провожал ее взглядом, когда их шлюпка уже коснулась воды.


«Специальный поезд для первого класса доставил нас из Парижа в Шербур в 17:00 10 апреля. Когда мы прибыли в порт, судна нигде не было видно – лайнер опаздывал, так как задержался из-за каких-то трудностей при выходе из Ливерпуля. Мы все поднялись на борт тендера и начали ожидать, когда же сотни пассажиров доставят на борт главного плавучего дворца, который впоследствии станет могилой для многих из них.

Прошло больше часа ожидания в холодной и угрюмой атмосфере, когда на горизонте наконец появились трубы «Титаника» — величайшего творения современного судостроения.

Спустя несколько минут этот прекрасный плавучий дворец уже обошел мол и бросил якорь в гавани. Двигатели тендера заработали, и спустя полчаса пути мы уже были у борта «Титаника». Неспокойное море подбрасывало небольшое суденышко, отчего большинство пассажиров вскоре почувствовали себя нехорошо. Все промерзли.

SlWbBOUuGmI
«Номадик» приближается к «Титанику» в Шербуре. (c) J Mignon

Поднявшись на борт, многие пассажиры сразу направились в свои каюты. Горн к ужину прозвучал полчаса спустя, однако далеко не всех он убедил спуститься в прекрасный обеденный зал судна – обогреватель и пледы оказались более предпочтительными утолению голода ужином из нескольких приемов.

Начало второго дня путешествия оказалось более ясным и уже не таким холодным, и уже в половину первого дня большинство пассажиров высыпали на прогулочные палубы или же купались в солнечных лучах снаружи Пальмового Дворика. На носу судна длинные прямые скамейки были в распоряжении тех, кому было некомфортно в изогнутых палубных шезлонгах.

Последние полчаса между первым и вторым гонгом к ужину, когда все прогуливаются по палубам, нагуливая аппетит, пассажиры закутались в свои верхние одежды. Дамы были в своих роскошных мехах, мужчины же были в тяжелых пальто, плотно застегнутых вокруг шеи до самого подбородка. Прохаживаясь по палубе туда и обратно, пассажиры встречали старых друзей и знакомились с новыми. Небольшие группки стояли то тут, то там, обсуждая лайнер и его чудеса, его скорость и преимущества, не имевшие аналогов ни с чем когда-либо спущенным на воду до этого. Кажется, каждый регулярно проверял, сколько прошло судно за этот и последующие дни, и эта тема была основной во время обедов и прогулок по палубам.

wM1lWHBoRGc

После обеда, где-то в 14:30, популярным местом становился зал первого класса для чтения и письма, где пассажиры удобно усаживались в кресла и углублялись в чтение книг из богатой библиотеки лайнера. Другие же предавались неспешной сиесте на палубах, накрывшись теплыми судовыми пледами. Мало кто предпочитал сидеть в такое время в каютах – океан был идеально спокойным, и не чувствовалось никакой вибрации от движения. По этой причине, почти отсутствовала или совсем не было морской болезни.

Подобным образом прошли четверг, пятница и суббота.

Воскресная служба состоялась в 10:30, на ней присутствовали около половины пассажиров первого класса. После этого пассажиры вышли на шлюпочную палубу, но в этот раз уже ненадолго, так как температура упала заметно ниже. После обеда лишь немногие остались на верхних палубах – большинство искали места потеплее. В удобных креслах гостиной первого класса расположились лишь немногие, так как холодный ветер, казалось, проникал в каждый уголок помещения и пробирал до костей. В дело вновь пошли богатые меха и тяжелые пальто.

Во время ужина мало кто предпочел переодеться из теплых одежд в вечерние платья. Даже многочисленных невест, каждое появление которых в Париже сопровождалось демонстрацией новых нарядов, нельзя было заставить переодеться. И хотя ужин в этот раз полнился лучшими гастрономическими яствами, пассажиры с нетерпением ожидали, когда закончатся многочисленные подачи. Сразу же после многие отправились прямо в свои каюты.

Автор этих строк приятно и увлекательно проводила время в компании своих знакомых, среди которых Миссис Эмма Бакнелл, жена основателя Бакнеллского Университета в Филадельфии, и доктор Дрю из Филадельфии, который провел немало научных исследований. Еще на борту тендера, пока мы ожидали прибытия «Титаника», миссис Бакнелл делилась своими страхами относительно того, что она боится садиться на борт «Титаника» и что она ощущает какое-то нехорошее предчувствие, будто что-то плохое должно случиться. Мы посмеялись над этими предчувствиями и после этого удалились в свои каюты.

704475_523600164319588_7767770_oКаюта Е-23, в которой плыла Браун. Рендер «Титаник: Честь и Слава» (c) Four Funnels Entertainment 

Желая наконец дочитать книгу, я растянулась на своей медной кровати, рядом с которой была лампа. Я настолько увлеклась чтением, что не обратила внимание на удар, прозвучавший над моей головой и сбросивший меня с кровати. Я поднялась и пошла разузнать, с чем же мы столкнулись. Выглянув из каюты, я увидела, что многие мужчины в пижамах, которые за несколько минут до этого жаловались, что холод вынудил их покинуть курительные комнаты, высыпали в коридоры. Они перекидывались небольшими репликами, и один из них заметил другому: «Ты что, собираешься плавать в этом?», имея ввиду пижамы. Женщины же стояли у дверей вдоль коридора в своих кимоно. Все кругом лишь, кажется, пытались что-нибудь услышать, думая, что ничего серьезного не произошло, но в то же время понимая, что двигатели, как и судно, остановились сразу после удара. Так как все было тихо, я вновь взяла в руки книгу.

Однако, услышав, как обитатели соседней каюты за перегородкой сказали: «Мы поднимемся на палубу и разузнаем, что произошло», я вновь встала и увидела, как шесть или более стюардов в сопровождении офицера спускаются вниз в люке в полу, но все еще не воспринимала ситуацию как серьезную. Вернувшись к чтению, я увидела, что шторы на двери вновь заколыхались, но за ними никого не было видно.

Я вновь выглянула наружу и увидела мужчину, совершенно бледного и с выпяченными глазами, выглядевшего как испуганное животное. Он еле перевел дыхание и низким голосом пробормотал: «Надевайте спасательный жилет». Тотчас я подскочила и взяла сразу все жилеты сверху, так как подумала, что они могут пригодиться кому-нибудь еще. Накинув свои меха и надев шелковую накидку на голову, я поспешила на лестницу, ведущую на верхнюю палубу А, где я увидела примерно пятьдесят пассажиров, надевающих свои жилеты. После того, как я завязала свой, мне было сказано подниматься на шторм-палубу (шлюпочную).

Моя компания, с которой я путешествовала, уже была наверху. Когда я поднялась на палубу А, миссис Бакнелл подошла ко мне и прошептала: «Разве я не говорила вам, что что-то должно случиться?». На шлюпочной палубе мы увидели мужчин, пытавшихся вывалить шлюпки за борт, что казалось довольно сложной задачей. К нам подошел офицер и попросил нас спуститься на палубу ниже. Мадам Де Вилье (Берта Майне) из Парижа появилась с нижних палуб в одной ночной сорочке, поверх которой было накинуто пальто, в тапочках и без чулок. Она вцепилась мне в руку и дрожащим и полным страха голосом сообщила, что хочет вернуться вниз за своими драгоценностями и деньгами. После долгих уговоров я убедила ее не спускаться вниз, а сесть в шлюпку. Она все еще сомневалась, и тогда я сказала ей, что это всего лишь мера предосторожности и что она сможет вернуться на борт судна позже. После того, как она все-таки села в шлюпку, я повернулась и увидела, как Мисс Бакнелл уже находится в спускаемой шлюпке. Я уже уходила и хотела посмотреть, что происходит со шлюпками на противоположном борту, совсем не ощущая какой-либо опасности, думая, что если и случится худшее, я смогу выплыть.

Вдруг тень догнала меня, и в следующее мгновение кто-то схватил меня и со словами «Вы тоже идете в шлюпку» сбросили с высоты чуть больше метра в спускающуюся шлюпку. Когда я поднялась, я увидела на палубе лишь мужчину, который командовал спуском этой шлюпки.

img002
(с) Ken Marschall

Пока наша шлюпка спускалась рывками под крики офицера наверху, я обратила внимание, что из корпуса на уровне палубы D вырывается большой напор воды, который мог потопить нашу шлюпку. Я тотчас схватила весло и начала отталкивать шлюпку от корпуса. Пока шлюпка спускалась, мы слышали, как звуки музыки отдаленно разносятся среди ночного неба. Когда мы достигли поверхности океана, спокойного словно стекло, мы посмотрели наверх и увидели мягкий взгляд, сдержанное спокойствие и убеленную сединой бороду нашего дорогого капитана (с которым я дважды встречалась ранее: всего за три месяца до этого на «Олимпике» наша компания была приглашена к его столу), который смотрел на нас словно заботливый отец и наказал нам грести в сторону огней на горизонте, а также держать шлюпки вместе. В нашей шлюпке был один мужчина и около 14 женщин — я поняла, что кто-то обязан сесть за весла. Я поместила свое весло в уключину и попросила молодую женщину, сидевшую рядом со мной, подержать его, пока я закрепляла другое с противоположной стороны. К моему удивлению, она сразу же начала грести как раб на галерах, отсчитывая каждый гребок. Работая сообща, мы смогли отойти от парохода. Все то время, пока мы гребли, мы могли наблюдать левый борт тонущего судна. К этому времени палубы Е и С уже полностью ушли под воду, и звуки музыки становились все менее различимыми, словно инструменты музыкантов тоже наполнялись водой. Вдруг все смолкло – музыканты более не могли играть.

Единственным моряком в нашей шлюпке был рулевой. Он стоял у руля и возвышался над всеми нами. Он дрожал словно осиновый лист. Отходя от «Титаника», мы слышали звуки стрельбы, и позже нам говорили, что это стреляли офицеры во время спуска шлюпок, не давая людям с нижних палуб забраться внутрь лодок. Другие же говорили, что это были звуки котлов.

Рулевой, управлявший нашей шлюпкой, начал испуганным голосом вещать о том, какая судьба нас ждет, говоря, что наши попытки уйти от тонущего судна тщетны, так как оно было настолько большим, что затянет за собой все в радиусе нескольких миль. Но даже если мы избежим этой участи, говорил он, то мы все равно потонем, так как котлы взорвутся под водой, вздымая на дыбы океанское дно и разбрасывая во все стороны осколки от айсбергов. Мы были обречены в любом случае. Он говорил об ужасах, которые нас ждут, подробно описывая аварии, которые случились в Ливерпуле – как два больших парохода, «Нью-Йорк» и еще один, чуть не затянуло под проходивший рядом «Титаник». Мы же все время гребли с удвоенной силой. В шлюпке, в центре которой сгруппировались все ее обители, стояла мертвая тишина.

Мы услышали крики ужаса тех, кто находился на тонущем судне. Рулевой нам сказал, что это крики грузчиков со складных шлюпок. Он громко и долго продолжал ругаться. Всплески от весел частично заглушали голоса погибающих мужчин и обреченных моряков. Все женщины в шлюпке были в ужасе. Те, чьи мужья, сыновья или отцы были там, положили свои головы на плечо тех, кто сидел рядом, и лишь тяжело вздыхали и плакали.

Я пристально смотрела на быстро исчезающее в пучине судно и особенно наблюдала за большой прогулочной палубой. На ней горели все огни, но не было видно хоть какого-нибудь движения. Вдруг вода вспенилась, воды поверхности океана словно огромные руки окружили «Титаник», и он беззвучно пропал из виду».

Продолжение следует…


Подготовил: Максим Полищук для Историко-Исследовательского Сообщества Титаника (2020)
Источники: On Board RMS Titanic: Memories of the Maiden Voyage, George Behe (The History Press, 2011)